Военно-городские миниатюры. Тьма града обреченного

Горловка. Последние дни перед очередным "огневым перемирием". Время, о котором я меньше всего хотел бы вспоминать, но о котором нельзя не рассказать. 13 и 14 февраля - дни без света, надежд и мыслей. Жизнь по инерции, наполненная рутиной бытовых ритуалов и пустяковыми разговорами ни о чем, которые, однако, не позволяли людям сходить с ума. Ванная - коридор - подъезд. Серое утро - пепельный день - казематный вечер. А за окном - свечные зрачки в серых глазах девятиэтажек. Многоэтажные дома мне больше всего напоминают стоящие посреди пустыни, которая некогда была морем, остовы гигантских подводных кораблей. Откуда такие ассоциации? Наверное, благодаря одной из песен Сергея Калугина, которую за эти дни я, буквально, пережил. Настолько точно описаны в ней чувства человека под артобстрелом:

Как подводная лодка

В бескрайней пустыне

Погибала в воздушном бою.

Как трещала броня, и дела были плохи,

Небо в дыры хлестало как газ;

И глубинные бомбы бездарной эпохи

Разрывались все ближе от нас.

Запуск. 12 секунд ожидания. 10 ударов сердца. Взрыв. Дрожащие стены. Звенящие окна. Потемневшие в полумраке радужки расширенных глаз. Закрытые ладонями от страха рты. Шепчущие "Отче наш" дети и старики. Оплывающие парафиновым потом от натуги осветить прижавшиеся к стенам тела свечи. Еще один запуск. 10 секунд ожидания. 9 ударов сердца. И все заново.

В какой-то момент мне стало казаться, что это уже не артобстрел, а... кровожадный дракон сжигает наш город. Вызванный безумным разумом некоего чародея, монстр с особой злобой трощит человеческие постройки и ищет еще живую плоть их обитателей. Свист летящего фугаса легко можно было принять за взмах разрезающего январский воздух крыла. А всполохи за окном - за выпускаемые драконом языки пламени. Сказочное безумство, в которое хотелось верить больше, чем в реальность. Потому что беспощадно уничтожающий людей монстр - это понятнее, чем убивающие друг друга люди, которые еще недавно жили в одной стране.

Знаете, в абсолютной тишине (вернее, окружающей среде, лишенной аудиопризнаков электронной жизнедеятельности человека) звуки падающих в нескольких сотнях метров снарядов кажутся еще более леденящими кровь и способными лишить тебя рассудка. Порой возникало чувство, что психика не выдержит и ты задохнешься в этих ненормальных подсчетах секунд от запуска до падения. Поэтому при артобстреле легче было читать или слушать музыку на садящемся плеере. Отвлечь себя от картины летящего в ночном пространстве снаряда, которую рисовало воображение в оцепеневшем мозгу.

А вечерами были звезды. Как сказал один из моих близких друзей: "За эти два дня я вспомнил, как люблю смотреть на звезды. Пусть и сквозь оконное стекло. В них есть что-то вечное и вселяющее надежду". Да, пожалуй, звезды за эти два дня были как никогда прекрасны. Они заменяли фильмы лучших европейских режиссеров и сводки новостей. Они светили во времена всех войн и видели кровь не одного человеческого поколения. Дождались, вот и нашей. В новом Граде обреченном, который кочует из века в век и никогда не задерживаться надолго в одном месте.