21. July 2015

Утренние витражи прошедшего года

Сегодня утром мои сны, как и многих жителей Горловки, прервал отнюдь не поцелуй любимой, грайндкор соседских перфораторов или сдавленные призывы будильника. Выйти в пасмурную реальность из кинотеатра Морфея очень невежливо попросили канониры. Примерно с половины пятого город заполонили их зычные ударные партии военного бита. Того самого, концерты которого я так невзлюбил, но вынужден с безнадежной регулярностью все чаще и чаще посещать в последнее время. Безумные гонги национал-либерального негредо, зазвучавшие ровно год назад в моем родном городе. Да-да, именно 21 июля 2014 года первые артиллерийские "дары смерти" вручил Горловке разваливающийся на ходу постсоветский бульдозер "Украина".

Тогда еще Большой Город не понимал весь ужас сообщений прессы о том, что "в районе станции Майорск повреждены линии электропередач, обеспечивающие энергией насосные станции 3-го подъема канала «Северский Донец - Донбасс». Повреждены 3 нитки самого канала". Мало кто из горловчан осознавал трагичность слов "в поселке Бессарабка зафиксировано повреждение стекол в церкви, а также незначительные повреждения жилых домов. Обесточены 2 линии, подающие электроэнергию поселку Глубокая". И уж совсем не верилось в "на территорию Мичуринской исправительной колонии попали 12 боевых снарядов, дежурный помощник начальника учреждения получил осколочное ранение левой ноги, двое осужденных получили многочисленные осколочные ранения, а еще двое осужденных получили ранения несовместимые с жизнью". Поняли, осознали и поверили спустя шесть дней. Раздавленные и залитые кровью на центральных улицах. 21 июля войну еще не знали на вкус и не пили со смертью на брудершафт.

И вот, прошел год. Вдали гремят 152-миллиметровые литавры, им вторят 122-миллиметровые "трубы Аида", а совсем близко шипит пулеметный хор без дирижёра. А ты стоишь на балконе и смотришь поверх многоэтажек, где бело-серые тучи клубятся индейскими орнаментами. Думал ли я в это время о войне? И да, и нет. Я думал о людях. Как всегда, о людях. И больше всего о маленьких людях. Витражами в моей памяти застывают истории, которые я случайно или по долгу блогерского дела слышу в своем родном городе....

... "14 июля у меня дочка сидит, шепчет что-то себе под нос, а когда за окном становится тихо, то говорит мне: "Мама пошли спать. Я молитву семь раз уже прочла. Значит, Бог меня услышит и больше не будут стрелять"....

... "Ну, как там на море? Чисто? И какое оно?", - спрашивает одна девочка другую, качаясь на качелях. А та ей и отвечает: "Хорошо. Чистое море. Седовское". " А там не бахают?", - не прекращает выпытывать у нее подруга. "Нет". "Хорошо. Хорошо, что вы уехали на море, а то у нас тут во вторник и среду очень сильно стреляли", - говорит будничным тоном первая девочка. Шестилетняя девочка....

... "Папа, а что гремит?" - обращается 5-летний мальчик к отцу в коридоре. "Да так... гром. Тучи сталкиваются в небе, вот и гремит", - пытается соврать отец. После очередного взрыва мальчик смотрит на папу и говорит: "Нет, это дяди дерутся. Нас бы не убили"...

Я знаю какими выросли мы - пробежавшие детство в сумраке 90-х. Видевшие и нищету, и смерти друзей в "винтовых" угарах, и гибель целых поселков. Но кем вырастут вот эти дети, уже прошедшие за год то, о чем мы не могли представить даже в самой жестокой дворовой "войнушке"? Опустят ли руки, утратят ли веру в свои силы? А, может, они утратят веру в обещания и посулы тех, кто всегда стоит наверху? Может, наоборот, они уже подошли к социальному инфинуму, который мы так и не смогли осознать год назад? Может, у них уже нет выбора, кроме как идти вперед. Иначе смерть.

Гремело утром часов до девяти-полдесятого. А потом - тишина. Обманчивая, липкая, с изрезанным гусеницами асфальтом. Весь этот год мы верили в нее, жестом доброй воли укладывали на ее жертвенник свои надежды. Она принимала жертвы и снова, и снова нас обманывала. Тех, кому снаряд влетал прямо в окно на ж/м "Строителей". Тех, кого осколки "несовместимо с жизнью" ранили на лестничных переходах и автобусных остановках. Тех, кто сгорал в собственном доме, не успевая сознать что произошло. Тишина - не значит мир. Спросите об этом жителей "Бессарабки", "Курганки", "Глубокой" и "Гольмы". Их ад длится уже год. Незащищенный и неосвобожденный.