Выводы Революции: в поисках самоидентификации Юго-Востока (часть 3)

С чего началась пока еще не перешедшая в Гражданскую войну конфронтация? На мой взгляд, причина в излишней словоохотливости протестующих на Евромайдане, решивших привлечь на свою сторону население Юго-Востока Украины, и амбициозных желаниях «регионалов» удержать свои избирательные рейтинги в тех же регионах. Что я имею в виду? Сейчас поясню. Вначале, о речистости «национально сознательных». Как известно, испокон веков двумя классическими мотивационными методами считается «кнут» и «пряник». Почему-то для пробуждения пассионарности Юго-Востока наши галицийские соотечественники первым всегда использовали «кнут». Вспомните 2004 год – байки о населяющих Донбасс зэках, о недалекости самих людей и их рабском мировоззрении. А потом были акции «Спасибо жителям Донбасса…». Из последнего же, когда одна полтавчанка написала мне в комментариях, вот такое: «На Донбассе рабская психология. Они считают: да пусть воруют, все воруют. И все терпят, жалуясь себе под нос. И не выражая возмущения. Они заслуживают. От того что терпят». Это, наверное, такой хитрый прием пробудить в нас гордость и заставить скинуть кандалы, презрев представителей Партии регионов. Правда, получился совершенно иной результат. Мы ощетинились и перестали воспринимать даже самые разумные доводы сторонников Евромайдана. Посудите сами, когда человек тебя постоянно оскорбляет, морально унижает и бьет по самому больному, то все последующие его благие намерения перекрываются твоей неприязнью к нему. Как было замечено в одном из постов у блогера «Украинской правды» Евгения Ихельзона – «не надо никого "лечить", не надо "открывать людям глаза", и без вас тошно». Правда, потом были пряники – обращение к гордости шахтеров, единству народа, обворовыванию нас олигархами, борьбе с гопниками. Но время было упущено, мы уже закрылись.

 

И в этот самый момент активно заработал агитпроповский маховик Партии Регионов. В сознании рядового жителя Юго-Востока многоликий Евромайдан свели к картинкам «Правого Сектора» и «бандеровщине». Как говорится, зерна легли в благодатную почву. И мы уж перестали объективно оценивать тех, кто вышел против власти, коррупции и Партии Регионов. И чем большую информационную роль в событиях «украинской зимы» стали играть правосекторианцы, тем интенсивнее юговостокчане начали искать свои идеалы, героев и векторы развития. Масло в огонь подлило и поведение тех, кто представлял на майдане силовой сегмент - т.н. «самооборона». «Люди с бейджами» почувствовали свою маленькую власть и стали вести себя, как… ВДВ-шники в свой профессиональный праздник. Разве что в фонтанах не купаются. А многие отстоявшие на майдане, даже не участвовавшие в противостоянии с «Беркутом», в разговорах стали позиционировать себя как «избранные», «сопричастные», «герои» и настоящие граждане. А мы… Мы превратились в недочеловеков, недограждан, не-участвоваших, а потому право не имеющих. Вот такие идеалы гуманизма, света и гражданского общества. Как пел Юрий Шевчук «революция, ты научила нас верить в несправедливость добра». Спасибо ребятам, пропагандировавшим национализм – как умеренный, так и шовинистический.

 

Что нужно было сделать? Я – не идеолог и не лидер. Я – обычный гражданин своей страны, который изо всех сил старается понять происходящее. И, на мой взгляд, представителям Евромайдана изначально нужно было начать понятный для нас диалог. Социально-экономический. Во-первых, необходимо было объяснить смысл этого мероприятия, а не упирать на эмоциональное «побыття студэнтив», «кровавый рэжым донецькых» и так далее. «Мы никогда не достигнем понимания того, что делать в стране для ее коренного изменения, если не будем говорить о смыслах. Это же такой соблазн ― пойти на поводу у партий и общественных групп и сразу же сформулировать цели. И сразу ясно, что делать. А то, что эти цели не воспринимает часть страны, то это просто плохая часть страны. А есть хорошая часть страны, которая понимает все правильно. И не имеет значения, какую часть страны мы имеем в виду. Имеет значение, что такой подход присутствует как у Майдана, так и у Антимайдана», - об этом писал еще в начале января украинский философ-интеллектуал Сергей Дацюк.

 

Также процитирую авторскую колонку журналиста «Нового региона» Павла Казарина. «Важно понимать, что у сторонников майдана есть несколько линий мотивации. Первая – национальная. Этот вектор способен сегодня объединить как сторонников интегрального национализма, так и умеренных адептов строительства украинской политической нации. Вторая линия мотиваций – это социальная. Майдан не в последнюю очередь симпатичен именно тем, кто уже сегодня идентифицирует себя в роли «среднего класса». Он привлекателен для тех, кто научился зарабатывать не за счет доступа к госбюджету, а благодаря собственным умениям и навыкам. Этим людям важны нормальные правила игры, конкурентная среда и экономика равных возможностей. Ни в одну из двух перечисленных систем координат массовый юго-восток не вписывается. Национальная тема откровенно смущает русских и русскокультурных. Они опасаются того, что их ценностная система координат окажется лишней в новом государстве. Кто-то полагает, что Украина станет второй Латвией, кто-то – что «украинская» половина пойдет в резкое наступление на «русскую» (или русскокультурную – как угодно). Они не видят своих ценностей, своей истории и своих героев в будущей Украине и потому совершенно не мотивированы за эту самую новую страну бороться…. Юго-востоку так никто и не сказал – как именно ему предлагают жить после победы Майдана и дрейфа страны в сторону ЕС. Как ему существовать с новыми тарифами на ЖКХ, роста которых требует МВФ? Как будет жить тот же Кременчуг, в котором сегодня расположены вагоностроительный, колесный, сталелитейный и автосборочный заводы? Куда пойдут работники этих предприятий, если из-за снижения российско-украинского товарооборота заводы начнут сокращать свои мощности? За какие деньги существовать семье, весь привычный уклад которой канет в небытие?»

 

На эти вопросы нам никто не дал ответ. До сих пор. На счастье украинских националистов в Донбассе нет такой реальной политической силы, какой в свое время были большевики. Были бы – Центральной Рады уже бы не было. Нашлись бы смыслы, цели, экономические планы и герои. Силы нет, но желание дистанцироваться от национально сознательных граждан и заявить о себе у Юго-Востока Украины уже есть. Начался стихийный процесс самоидентификации. И не последнюю роль в этом сыграло поведение западных регионов Украины во время событий ноября 2013 – февраля 2014 года. О чем это я? Об автономичном поведении. Почему-то получается так, что западные регионы страны, в отличие от всех, имеют эксклюзивное право на автономные решения. Не нравится власть в Киеве – бац! захватили облгосадминистрации. Бац! установили свои законы, запретили партии, отказались платить налоги, разогнали милицию, снесли памятники…. И оправдание есть – в столице бандитская власть. Но как только Юго-Восток пытается провести съезд своих депутатов, к примеру, в Северодонецке, то это считается сепаратизмом. Иными словами – они творят что хотят, ибо украинцы, а мы – нет, и не имеем даже права на разговор о собственной аутентичности. Реакционизм порождает реакционизм.

 

Я признаю, что у многонационального, во многом даже советского, Юго-Востока Украины нет своей этнической нации. Но есть гражданская (пока еще неполитическая) нация, которая не приемлет национально- гражданские идеи остальных регионов Украины. У того же Сергея Дацюка нахожу такие строки: «Нация в этническом смысле не является всеобъемлющей для страны. Нация в политическом смысле может быть всеобъемлющей, если есть традиция отождествления государства и нации. Пользуясь неразберихой, националисты этим постоянно манипулируют. У политической нации врагов в мирное время нет. У этнической нации враги есть всегда. Поэтому когда кричат «смерть врагам нации», нация в таком понимании смыслом для всей страны быть не может». У гражданской нации Юго-Востока есть свое чувство гордости. Забитое, всеми унижаемое, но сильное и непобедимое. Гордость есть, а вектора, куда ее направить, нет. И вот тут-то мы и приходим к тому ужасу, который происходит в Донбассе, Крыме и Причерноморье. Люди с российскими «имперками» защищают памятники Ленину; на площадях крутятся советские песни военных лент во имя единства Украины; повязываются георгиевские ленточки в поддержку спецподразделения, выполнявшего приказы бело-голубых коррупционеров. В горячечном бреду майданного родильного отделения мы пытаемся произвести на свет нечто свое. Свой вариант национализма-интернационализма, который бы стал сосудом для возникшей из всего выше описанного пассионарности. Пока получается некий вариант любви к современной путинской России и советскому прошлому с империалистическим душком Николая II. К примеру, люди, которые сейчас объединяются в Антимайданы или группы Самообороны городов. Что они хотят? Партии регионов, как таковой, уже нет, но накрученная ими истерия осталось. Эти люди хотят защитить свои семьи от возможного приезда «бандеровцев», свой уклад жизни, право говорить на своем языке и чтить своих героев. Но они, в принципе, против политиков. Но как мы можем видеть на примере Севастополя или Одессы они против до поры до времени. Пассионарность русскоязычных регионов Украины – вещь дорогая и есть люди, которые уже готовы воспользоваться ей, чтобы создать новую политическую силу. Фамилии вы знаете – Марков, Чалый... 

 

Ими сегодня разыгрывается, прежде всего, национальная карта. Почему? Это проще понять, чем классовую идею, которая намного опаснее и неуправляемее. Или попытаться донести какие-то идеи о самостоятельной гражданской нации, хотя бы на основе Донецко-Криворожской республики. Почему плох национализм? Отвечу словами Джорджа Оруэлла: «Под "национализмом" я, прежде всего, имею в виду привычку считать, что человеческие существа можно классифицировать, как насекомых, и что к миллионам, а то и к десяткам миллионов людей могут быть, ничтоже сумняшеся, приклеены ярлыки «хорошие» или «плохие». <> я имею в виду привычку человека отождествлять самого себя с одной-единственной нацией или какой-либо другой группой и ставить ее выше добра и зла, не признавая за собой никакого иного долга, кроме служения ее интересам. Национализм не следует путать с патриотизмом. Оба этих слова обычно употребляются настолько неопределенно, что любые их толкования будут оспаривать; нельзя, однако, смешивать эти понятия, поскольку в основе их лежат две разные и даже исключающие одна другую идеи. Под «патриотизмом» я понимаю приверженность человека к определенному месту и определенному образу жизни, которые он считает лучшими в мире, но при этом не имеет желания навязать их силой другим людям. Патриотизм, по самой природе своей, имеет оборонительный характер как в военном, так и в культурном отношении. Национализм же, напротив, неотделим от стремления к власти. Каждый националист неизменно стремится достичь все большей власти и большего престижа, но не для себя, а для нации или иной группы, в которой он решил растворить собственную индивидуальность».

 

Я гордился и горжусь нашим донбасским патриотизмом и мне будет неприятно, если его сменит русский национализм, как этого сегодня желают многие политики. Донбасс всегда любил сильных лидеров. Отсюда и любовь к «Беркуту» - защитникам законности и порядка. И, если украинские национальные идеи нам уже неприемлемы, а собственной большевистской нет, то проще всего принять российскую имперскость. Проще, но лучше ли? Мне уже говорят, что нет времени для выработки собственной идеологии, а для людей нужно связующее звено. Доля правды в этом есть. И, прежде всего, она связана с приходом к власти в Украине право-националистических партий. Нет, я не устраиваю истерики по этому поводу. Это констатация факта. Российский левый публицист Борис Кагарлицкий написал об этом так: "Разумеется, нет никаких причин видеть на Майдане одних лишь националистов и бандеровцев. Те, кто там были в последние дни, подтверждают, что было очень много киевской молодежи, русскоязычной и... совершенно аполитичной. Но вопрос не в том, из кого состоит толпа, а в том, какие политические структуры и силы имеют реальный (а не воображаемый) шанс подхватить власть, если она падет, получить доступ к власти, если закончится компромиссом. А тут никаких вариантов нет: только коалиция право-националистических партий и фашистов. Даже если откровенные фашисты будут составлять в этой коалиции меньшинство, сам факт превращения их в легитимного коалиционного партнера является серьезной бедой, причем не только для Украины, но и в масштабе Европы. И не отдавать себе отчет в этом, значит либо проявлять чудовищную политическую наивность, либо тайно симпатизировать этому сценарию".

 

Что же делать Украине, чтобы остаться целой и неделимой? На мой взгляд, перво-наперво научиться слушать друг друга. Наконец-то уже признать неоднородность украинского социума и дать право каждой из ее частей на самоидентификацию и признать право на аутентичность. Объединитmся в разности, а не сшивать две половинки – одну от яблока, а другую от бобра. Необходимо признать все отличия и уже начать искать общие точки, смыслы и цели. Пока существует два не принимающих друг в друге различия лагеря, олигархам и власти будет всегда легче на нас зарабатывать. Ведь для них нет ничего хуже, чем осознание всем украинским народом, что нет западных и восточных, а есть богатые и бедные. Так что – Слава Донбассу! Слава рабочему классу!